В кемеровской трагедии, как в зеркале, отразилась вся организация нашей жизни, и многие поняли, что дальше так жить нельзя, считает общественный деятель Петр Шкуматов.
Вчера у меня был личный день тишины и я много думал, а почему эта трагедия в Кемерово так всколыхнула вообще всю страну? Почему совершенно незнакомые друг другу люди плакали обнявшись? Почему? И я нашел ответ. Кемерово оказалось ужасным огромным зеркалом, в которое посмотрелись мы все одновременно и узнали там... себя. Узнали там те торговые центры, которые мы посещаем, безразлично проходя на распродажу мимо наглухо заваренных дверей эвакуационных выходов. Узнали там охранников, которые убегают первыми. Узнали там тех, кто экономит на пожарной сигнализации и системах пожаротушения. Узнали там свои квартиры за стальной дверью с семью замками и задвижками. Узнали там тех, кто не может спастись с высоких этажей зданий. Мы увидели в этом страшном зеркале всю свою жизнь. Без прикрас.
Посмотрите на наши города. Это территории, на которых заборов, заграждений больше, чем свободных пространств. Куда не плюнь - везде забор. А если массовая эвакуация? Да что тут говорить, на пожарных лестницах мы же приноровились хранить велосипеды и детские коляски. Понятно почему, места больше нет, квартиры маленькие, над которыми Шувалов еще смеялся. Но факт есть факт.
А пожарный инспектор в Кемерово, которая устроила из проверок семейный подряд со своей свекровью и у которой уже обнаружили СЕМЬ квартир? (а сколько квартир еще записано на других людей?...) Начальники пожарной охраны МЧС, рассекающие при нищенской зарплате по нищему городу на новеньких крузаках и живущих в домах по 500 метров? Разве это только в Кемерово? Нет, это везде. Это рядом с вами и рядом со мной.
Миллиардеры из Австралии, которые ставят перед наемными менеджерами невыполнимые задачи по отжиму кэша из объектов недвижимости, в которые они «инвестировали»? А остальная пищевая цепочка? ЧОП, который без лицензии (!), который якобы принадлежит сотруднику прокуратуры, а управляется бывшим высокопоставленным полицейским «на пенсии»? Разве это только в Кемерово? Нет, друзья, это прямо за вашим окном.
Именно поэтому Путин очень аккуратно высказался на тему виновных. Ведь сажать там, в Кемерове, по справедливости надо вообще всех. Чиновников, проверяющих, инспекторов, контролеров. А потом и по всей остальной стране. Ведь уже давно понятно, что все (почти все) эти инспекторы-контролеры давно забыли, за что они зарплату получают и, за счет (специально?) криво написанной нормативной документации, просто кормятся с той должности, которая им досталась таким трудом. И так в России было всегда! И 100 лет назад и 200 лет назад, почитайте классиков!
Но есть очень хороший момент. Многие из вас за эти долгие дни поняли, что дальше так жить нельзя. По этим алгоритмам жить нельзя. Несмотря на то, что вся наша страна так жила столетиями! В «Зимней вишне» сломалась не пожарная сигнализация, в Кемерово сломалась прежняя организация нашей жизни. Которая, конечно, еще долго будет с нами, быстро такие изменения не происходят.
Но из этой трагедии мы вышли совершенно другими. Четко понимающими, что и как надо менять. А если есть понимание, то рано или поздно придут и перемены. Это уже нельзя остановить, можно только замедлить.
Трудно представить, где бы могли пересечься пути известного кинорежиссера, матери-героини из Киева, ночами пишущей стихи, и активистов борьбы за трезвость, не будь премии «На благо мира». Её жюри из миллионов юзеров оценивает творчество лишь по одному критерию, меняет ли оно мир к лучшему? О премии и первых победителях рассказывает президент Благотворительного фонда «На благо мира» Александр Усанин.
Треть россиян называют утрату нравственных ценностей одной из главных угроз для будущего страны. Но экономического кризиса мы боимся все же больше, сообщает ВЦИОМ.
Самая большая беда отечественной медицины — и советской, и постсоветской — состоит не в недофинансированности, не в плохой технической оснащённости и даже не в скверной подготовке кадров всех уровней. Главная беда — в принятом подходе к лечению, считает выпускник мединститута, а ныне Интернет-деятель Антон Носик.