Война с наркоманией: Проще превратить потребителей наркотиков в распространителей, чем ловить наркодилеров
Добавлено: 23 июня 2012
Наркополицейские проигрывают в войне с наркодилерами – они изымают лишь 1% героина от оборота. Чтобы улучшить показатели работы, им проще подкинуть наркотики и сфабриковать дело. Наркотики сейчас – это инструмент политических репрессий, и средство, чтобы «сделать показатели», утверждает в интервью Би-би-си эксперт по наркотикам Михаил Голиченко.
– При каких обстоятельствах Европейский суд по правам человека вынес решение о том, что практика «контрольных закупок» наркотика, применяемая российскими правоохранительными органами, незаконна?
– Это было знаменитое дело «Худобин против России». Вкратце, речь шла о том, что один наркопотребитель склоняет путем телефонного звонка другого потребителя к покупке наркотиков для совместного употребления. Других данных о том, что наркопотребитель (которого, наконец, уговорили купить) был вовлечен в покупку наркотиков, в деле нет. Единственным доказательством были данные проверочной закупки. На этом основании суд сделал вывод, что единственным мотивом, который побудил наркопотребителя купить наркотики и передать их агенту полиции, были действия самой полиции. Это является провокацией.
– Это тонкий юридический аргумент. Неискушенный человек увидит тут одно – наркоман пошел и купил. Или, что реже, продал. Значит – он плохой.
– Это не тонкий аргумент. Давайте разыграем это в лицах. Вы – мой знакомый или даже друг детства, и мы с вами несколько раз употребляли наркотики. Вы звоните мне по телефону и просите, чтобы я приобрел для вас наркотики, потому что вам плохо. У вас ломка, вы просто умоляете меня. Я, может быть, и не хочу, но вы просите. В конце концов мне становится вас жалко, я беру у вас деньги и иду покупать. По возвращении у меня есть некоторое количество наркотика, меня задерживают сотрудники полиции и обвиняют в распространении наркотиков. Это типичная ситуация с проверочными закупками. Полиция не располагает никакими данными о том, что я раньше участвовал в торговле наркотиками, за исключением информации, которую она получила от вас. Больше никаких доказательств незаконной торговли наркотиками нет. Это провокация.
– Российские органы не перестали пользоваться этим методом?
– Нет. Сейчас количество уголовных дел, которые заканчиваются обвинительными приговорами на основании контрольной закупки, возросло. Сразу после того, как было вынесено постановление ЕСПЧ, в российских судах было некоторое затишье. Сейчас все это забылось, и таких дел снова много.
– Если говорить о наркотических делах вообще, то доступные вам цифры могут показать, какое число дел проведено с нарушениями или вообще были целиком сфабрикованы?
– Хорошим материалом для размышления могут стать дела, в которых обвиняемый соглашается на так называемый «особый порядок» рассмотрения. В таких делах обвиняемый согласен с предъявленными обвинениями, суд не исследует доказательства и, как правило, это дела о хранении наркотиков. В 2011 году 104 тысячи человек получили обвинительные приговоры, из них 65 тысяч человек проходили по «особому порядку». Как правило, это дела в отношении потребителей наркотиков, и обычно в них работает адвокат по назначению суда.
Полиции выгодно быстро «расследовать» дело и передать его в суд. Адвокату, назначенному судом, тоже не выгодно, чтобы дело тянулось. Итог – и полиция, и родственники, и адвокат говорят потребителю: «Что ты встал в позу: подкинули, подкинули... Даже если и подкинули – у тебя же вчера было, брал ты? Брал!»
Сам потребитель в России – морально опущенное и стигматизированное существо. Он априори чувствует себя виновным, потому что знает, что ведь он действительно вчера брал и позавчера брал. Кроме того, в полиции ему плохо, у него ломки. А ему и полиция, и адвокат предлагают: «Согласишься на особый порядок – уйдешь под подписку. А нет – поедешь в СИЗО». И срок не может составлять больше 3/4 от максимального. Чаще всего [срок] ему дают условно.
Из остальных дел – сложно сказать, какой процент связан с нарушениями. Думаю, что большой. Если учесть отношение общества к наркотикам, отношение судей – оно довольно предвзятое. Если человек является наркоманом и это установлено делом, то приговор ему будет обвинительный, несмотря на то, что качество доказательного материала оставляет желать лучшего.
–Где тут яйцо и где – курица? Это федеральным органам нужно показать свою эффективность, или коррумпированных полицейских привлекает возможность отступных?
– Я думаю, здесь «два в одном». С одной стороны, есть отдельные органы по контролю за наркотиками – ФСКН – и им надо оправдывать свое существование. То количество наркотиков, которое они изымают (если говорить о героине), составляет около 1% от оборота. При таком жалком показателе изъятых наркотиков необходимо как-то оправдывать свое существование другими показателями. Поэтому делаются дела против потребителей наркотиков. Для того, чтобы из потребителя сделать распространителя, нужно довольно мало усилий. Ну а второй фактор – коррупционная составляющая. Не нужно большой изобретательности, чтобы на фоне существующей атмосферы создать себе оправдание такой битвы с наркоманами. Любые действия органов наркоконтроля оправдываются тем, что мы находимся, по сути, в военном положении. Наркоагрессия!
– Насколько оправдан этот термин?
– Я бы не стал употреблять его. Если говорить о волне наркотиков, которая идет из Афганистана, наверное, да, опасность серьезная. Другое дело, что борьба совершенно не отвечает понятиям эффективности, и применяемые средства не дают результата, на который рассчитывают.
Нет ничего проще, чем подкинуть наркотики неугодному лицу и тем самым оправдать свое существование. Наркотики сейчас – это и инструмент политических репрессий, и хороший инструмент, дополняющий коррупцию, и средство для того, чтобы «сделать показатели». Если в моем отделе не очень хорошая раскрываемость, то первый путь улучшить показатели – искусственно создать большое количество дел.
– Может быть, наивный вопрос: почему в России такая жесткая политика по отношению к наркотикам? В конце концов, уж с российским-то алкогольным опытом, когда страна худо-бедно функционирует с очень большим объемом потребления алкоголя, почему наркотики вызывают такую реакцию?
– Россия – не единственная страна, где наркотики вызывают такую реакцию, а количество потребителей, получающих тюремные сроки, пугает своими масштабами. Первая страна, в которой очевидна военная направленность борьбы с наркотиками, – это США. Если считать по числу посаженных, то США – на первом месте, а Россия – на втором. И там тоже очень серьезная пропорция заключенных – те, кто попал за наркотики. В первую очередь, это люди из бедных кварталов, латиноамериканцы или афроамериканцы. Люди, которые в силу бедности максимально рискуют быть вовлеченными в потребление, заодно становятся мишенью в этой войне с наркотиками. Это люди, которые должны были бы в первую очередь получить поддержку государства, чтобы вести здоровый образ жизни.
Но за их счет государство оправдывает эту борьбу. А началось все году в 1973 или 1975-м, когда военная риторика приобрела общенациональные масштабы. К сожалению, Россия наступает сейчас на те же грабли. Показательно, что глава ФСКН Иванов очень часто встречается с американцем Керликовски (ред. – директор американского Управления по национальной политике в области контроля над наркотиками). Меня не удивляет, что Россия в своей борьбе с наркотиками всё больше и больше ориентируется на действия, которые предпринимались на протяжении нескольких десятилетий в США. Другое дело, что США потихоньку отказываются от этих действий военной направленности в отношении собственного населения, а Россия, только встав на этот путь, еще наломает немало дров.
– А что заставляет Штаты менять тактику?
– Ну во-первых, США – более демократическая страна, а кроме того, есть опыт. И научный опыт, да и простая статистика показывают, что кроме прироста тюремного населения, ВИЧ/СПИДа, гепатита и туберкулеза ничего такая направленность борьбы с наркотиками не дает.
– Вернемся к фабрикациям. Тут, по большей части, выбираются те, кто имеет какое-то отношение к наркотикам, употребляет. Рассчитывают, что общество все-таки оправдает эту несправедливость, потому что это наркоманы, значит – сами виноваты?
– Да, они имеют отношение к наркотикам, да, они наркопотребители, но тут надо всегда сравнивать выбранные средства и эффект, который они приносят.
Какова цель контроля над наркотиками? Цель – здоровье населения, это прописано и в законе о наркотиках, и в уголовном кодексе. Помогают ли применяемые средства достичь цели? Количество потребителей наркотиков не уменьшается, а только растет. Люди эти не лечатся – даже если в местах лечения свободы человек не употреблял, то выйдя, сразу начнет снова. Полиция гонит потребителей долой, они не доходят до медицинских служб и уходят в подполье. В итоге растет ВИЧ-инфекция, туберкулез и гепатит С. Те цели, которые декларирует государство, не просто не достигаются – положение становится хуже.
А за это платим деньги мы с вами – это же наши деньги государство дает на то, чтобы существовала ФСКН и работала такими методами. И более того, такая воинственная риторика делает общество слепым. Если все говорят о необходимости жестких мер, то общество постепенно начинает в это верить. Другие мнения до общества не доходят, телевидение их не доносит, и в итоге любые меры тех, кто контролирует наркотики, начинают восприниматься как нормальные. Ну да, 104 тысячи обвинительных приговоров. А что вы хотели, лес рубят – щепки летят, против нас – наркоагрессия!
– Почему не ловят тех, кто действительно торгует наркотиками?
– Во-первых, это тяжело. Чтобы поймать по-настоящему крупного наркоторговца, необходим не один месяц работы. Во-вторых, коррупционная составляющая в России очень большая, и если человек торгует наркотиками и у него есть деньги, то у него есть поддержка, хотя бы со стороны местной власти. В ноябре 2011 года в одном из центральных регионов России в здание наркоконтроля проникали с ОМОНом, взламывали дверь, потому что замначальника подразделения ФСКН покрывал торговцев и сам распространял наркотики. Наркоконтроль так или иначе вовлечен в торговлю наркотиками.
– Либерализация или смягчение наркополитики, если произойдет, будет связано в основном с осознанием экономической бесполезности войны или более важен гуманитарный аспект?
– Экономическая составляющая сыграла бы роль основного фактора, тем более в условиях кризиса. Если говорить о гуманитарной составляющей, то для российского общества она играет меньшую роль. Если говорить об экономике, то надо посмотреть на то, какие огромные средства тратятся и какой маленький результат они приносят. И уже после этого взглянуть на то, какую катастрофическую ситуацию они создают среди определенной части общества, которая, по сути, болеет. Ведь наркомания – это болезнь.
Михаил Голиченко – бывший сотрудник российского офиса Управления ООН по наркотикам, а ныне ведущий исследователь Канадской правовой сети по проблемам ВИЧ/СПИД
Отпуск препаратов с содержанием кодеина только по рецепту врача станет эффективным методом борьбы против «аптечной наркомании», приводит заявление директора Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктора ИвановаРИА «Новости».
Алкоголизм, наркомания, инфляция и безработица – вот главные угрозы для страны. Об этом свидетельствует «рейтинг главных проблем страны глазами россиян», составленный ВЦИОМ.
Национальный антинаркотический бюджет предлагает создать директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков РФ (ФСКН) Виктор Иванов. В бюджете различные ведомства аккумулируют средства, предназначенные для борьбы с наркоугрозой, передает ИТАР-ТАСС.