Мы в соцсетях

ВКонтакте
Twitter

Метки статей

наркотики долголетие гены алкоголь дети любовь смертность здоровье лишний вес секс мусор вредные привычки зависимость активность здоровый образ жизни здравоохранение медицина спорт питание фаст-фуд депрессия стресс экология психология вегетарианство досуг велосипед похудение профилактика рак общество ожирение старение экономика исследование ВИЧ/СПИД мужчины семья эпидемия память активный образ жизни биоритмы демография рождаемость наука старость праздник донорство отходы аллергия генетика молодежь воспитание эксперимент закон педофилия телевидение безопасность технология еда ориентация права человека счастье реклама зрение простуда возраст гендер родители психика продолжительность жизни культура мышление диагностика лженаука оздоровление ценности образ жизни ответственность технологии здоровое питание традиции образование мифы эмоции политика новый год правильное питание смерть беременность женщина детство совы и жаворонки боль анонс Рождество ЧП инвалидность аборты личность мозг роды усыновление пенсия сироты история добро насилие история успеха благотворительность личная эффективность зло нравы социальная политика кино сила красота психиатрия саморазвитие ложь аутизм подростки детское питание позвоночник спина личный опыт зубы религия школа пенсионная реформа пищевые привычки общение солидарность обучение личная история кризис животные семейные ценности просвещение интеллект поведение женщины коронавирус

Обсуждаемые статьи

В Госдуме обсуждают отмену моратория на смертную казнь, КС не комментирует

Ладонный фиброматоз: что это такое и как его лечить

От «лонг-ковида» страдают десятки миллионов людей, а сколько от «длительного гриппа»?

Жизнь за детей, или Слишком много бабушек

Добавлено: 14 сентября 2013

Прекрасная семья, но есть проблема: муж почему-то не торопится приходить домой.

Боже, как она была прекрасна! Низкое солнце светило наискосок через цветы, которые стояли на подоконнике. В его бронзово-золотых лучах она сидела на банкетке и кормила грудью младенца. Грудь была большая, темно-розовая, крошечные пальчики гладили и мяли ее, а женщина иногда наклонялась и, закрывая лицо ребенка выбившимися из прически светлыми локонами, нежно целовала его. При одном взгляде на эту картину становилось ясно, что вот именно это в Великой Книге Природы есть причина и следствие всего, а все остальное, о чем мы так суетимся, лишь примечание на полях или внизу страницы…

— Вы ко мне? — почему-то шепотом спросила я.

— Да! — улыбнулась женщина, и в ее улыбке мне незаслуженно достался отсвет того, что только что было обращено к младенцу. — Сейчас моя мама со старшим придет, они в туалет отошли…

Бабушка была маленькая и сухенькая, с остреньким подбородком и остренькими глазками. Почему-то мне показалось, что когда-то ее косточки тоже были одеты такой же розово-золотистой плотью, как у дочери, а потом она просто усохла. Старший мальчик (младенец оказался девочкой) был похож на маленького Ленина с октябрятской звездочки: лобастый, светло-курчавый, с серьезным взглядом. Женщину звали Верой.

Сначала говорили о детском упрямстве.

Я пыталась говорить с матерью, но бабушка упорно тянула разговор на себя и всячески показывала, что именно она разбирается в том, как воспитывать детей. Дочь ей не противоречила.

— Скажите, а вот можно детей бить?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, вот если он не слушается или делает наперекор, шлепать его или по рукам там…

— Все мы не роботы, но надо отдавать себе отчет, что битье ребенка, так же как и крик, не имеет никакого отношения к его воспитанию: просто мы не справились с ситуацией и таким образом эмоционально разрядились.

— Вот-вот, я ей и говорю! — обрадовалась бабушка. — Надо его уговаривать, потихоньку, полегоньку…

— Но я не могу его полчаса уговаривать одеваться, когда на мне уже одетая малышка висит, и ей жарко, — возразила Вера. — Или когда она только что заснула, а он в комнату заходит и специально громко топает и кричит… Я ему десять раз спокойно скажу, а потом…

— А как вы отдыхаете? — спрашиваю я. — Что любите делать? Куда ходить?

— Как отдыхаю? — растерянно переспрашивает Вера. — Не знаю. Сплю, наверное, когда получается…

— А ваш муж, отец детей, вы могли бы поговорить с ним, чтобы…

— Ой, да он старается дома вообще не бывать, — снова вступила в разговор бабушка. — Чуть что, сразу на дачу, да к друзьям, да у матери своей. А она, свекровка-то, так его и тянет, так и тянет… Стыда-совести у нее нет… Вот расскажи доктору, Вера, как у нас Сережка-то болел…

— Да-да, — послушно, как кукла, кивает Вера. — У Сережи тогда температура была, врач приехал на неотложке и прописал лекарства. А муж на даче с матерью своей был. Я ему позвонила, он приехал, привез лекарства. А потом она ему звонит и говорит: мне плохо, у меня голова и вообще, я одна и сейчас умру. Так он своего сына больного бросил и ночью поехал к ней.

— А должен был бы не поехать? — наивно округлив глаза, спрашиваю я. — Ведь она была там одна, а с Сережей — вы и бабушка…

Тут прорвало плотину, и следующие полчаса я слушала красочные рассказы о том, как муж Веры утаивал деньги с зарплаты, которые должен был нести в семью, как свекровка портит всем жизнь, вызывая его поздно вечером ввинтить лампочку, как он совсем не помогает по дому с детьми, все время норовит улизнуть на материну дачу (на которой он вырос) и там все строит и делает, и в ихней квартире уже всю проводку поменял, а в нашей потолок сыпется и кран течет, а чего старается, все равно ему там не достанется ничего, ведь свекровка уже как-то обмолвилась, что дачу-то дочке с ейными детьми за уход завещает, и еще они спрашивали, почему это они Вериного мужа прописать у себя не хотят, и где вообще стыд у людей… Вера пела явно с материного голоса: мы с мамой, считайте, Сережу вдвоем растили, а он… Да, мама меня сразу предупреждала, что он такой, но я думала, что смогу его изменить…

— Где дедушки? — спросила я, пресекая поток жалоб и обвинений.

— Какие дедушки? — растерялись женщины.

— Обыкновенные. Папа Веры и папа ее мужа Антона.

— Не было его вообще, — поджав и без того тонкие губы, сказала Верина мать.

— Только не вкручивайте мне про непорочное зачатие, — огрызнулась я. — Отец Антона?

— Они развелись, когда Антону пять лет было, он уехал, — сказала Вера.

Так. Две «простые» женщины, за всю жизнь не сумевшие построить собственных семей, много, тяжело и неинтересно работали, чтобы в одиночку, в очень нелегкие исторические времена, поднять детей. Теперь, искренне думая, что действуют из лучших побуждений (а на самом деле — из зверского эгоизма: «если я не нужна своему ребенку, то я не нужна на этом свете никому, я ему (ей) всю жизнь отдала, должна же она (он) благодарность иметь»), они с двух сторон разрушают семью своих детей, и двое малышей вот-вот останутся без отца…

Я развернула свой стул так, чтобы видеть только Веру.

— Девочка моя, ты любишь своего мужа Антона?

— Я… я теперь уже не знаю… Раньше точно любила… — Слезы на глазах, глаза кажутся огромными, дочка беспокойно ворочается на руках.

— Когда вы последний раз вдвоем куда-нибудь ходили?

— Я не помню… Два года назад, в кино… Сережа меня не отпускает, плачет. Когда Антон не работает, он все время на даче. Он хотел, чтобы я с ним, но мама сказала: какие там условия для детей, они непременно заболеют… А его мать…

— Вера, обрати внимание: ты стремительно превращаешься в коммунальную стерву. Ты ведь не была такой, когда вы встретились и полюбили друг друга?

— Да-да, наверное, вы правы… Антон тоже говорит: ты изменилась. И еще: это странно, я люблю тебя и детей, но я не хочу идти домой.

— Вам надо жить отдельно от них всех.

— Я знаю, но у нас не хватит денег снимать и с двумя маленькими детьми не всякий ведь сдаст…

— Приходите ко мне вместе с Антоном, детей оставите бабушке.

— Антон не пойдет, я его звала уже: пойдем сходим к психологу, вдруг поможет, но ему его мать сказала: они из тебя все соки сосут, а теперь еще тебя же и сумасшедшим выставляют… А моя мама с двумя не остается…

— Правильно, и не останусь. Если уж родила, надо ответственность иметь. Жить для детей. Мало что отец такой, так если еще и мать будет…

— Но, может быть, тогда вы сами еще придете ко мне? Мы поговорим о вас, о семье вашей дочери, о внуках…

— Нет. У меня, знаете ли, дел много. Кто за нас, если не мы сами?

***

Я ничем не смогла им помочь.

Когда у меня в кабинете Вера меняла пеленки дочке, я видела на толстеньком розовом брюшке ребенка крестик на ниточке. Я атеистка, но ведь я могу же и ошибаться. И если Бог все-таки есть, я прошу Его: Господи, помоги им сохранить любовь и семью! Услышь их имена и помоги им: Вере, Антону, их сыну Сергею и дочке Светлане.

источник: Snob.ru

Версия для печати

Метки статьи: психология, семья

Добавить в избранное

Ссылка для размещения

Хочешь стать автором статей?

Все мнения и комментарии

Комментарии:

Логин
Пароль
Пароль еще раз
Адрес e-mail
Пол
Защита от автоматической регистрации
	Введите слово, указанное на картинке Обновить картинку

Жизнь за детей, или Слишком много бабушек

Читайте также: