Что чувствует человек, которому в 31 год поставили диагноз «рак». О своем опыте рассказывает бывшая онкобольная Наталья Киселева.
Месяц назад мне поставили диагноз. Рак. Гистология показала, что у меня злокачественная сосудистая опухоль с длинным непонятным названием.
Закрывшись дома и проревев сутки, я решила, что не хочу умирать в 31 год и во что бы то ни стало вылечусь. Я переименовала слово «рак» в «краб», запретила всем близким говорить на эту тему и, тем более, меня жалеть. Но, главное, я запретила себе жалеть себя и распускать нюни. Я поклялась, что никакой краб не станет моим знаменем и смыслом жизни, я буду жить так же, как жила все это время. Так же хохотать во весь голос, болтать без умолку и спорить с пеной у рта, путешествовать и верещать во время фильмов ужасов. Пока никто не видел, я злобно обращалась к Богу, небу, энергии, называйте, как угодно. У меня был один вопрос: «Зачем?» Болезни, как и любые испытания, даются нам для чего-то. Зачем, а точнее, на хрена, мне болезнь, от которой умерли миллионы человек и моя мама? Чтобы стать сильнее? Но я итак неслабая. Зачем? Зачем?
Опухоль обнаружила массажист где-то полгода назад, но я не обратила на это никакого внимания, пока не прочитала текст Романа Супера«Когда твоя девушка больна». Уже на следующее утро я была у терапевта. После того, как я сделала все анализы и компьютерные томограммы, мне сказали срочно оперироваться.
«Я не могу ложиться в больницу, у меня подготовка к форуму. Может, помазать чем-нибудь от гематом, рассасывающим?» Роман Николаевич, мой хирург, посмотрел на меня как на умалишенную и продолжил объяснять, что завтра я должна быть госпитализирована и «что-нибудь от гематом» не уберет опухоль в четыре с половиной сантиметра. Но, устав со мной бороться, он все-таки согласился перенести операцию на месяц, когда я разберусь с работой.
Оперировали меня в госпитале МВД. Опухоль отправили на гистологию в лабораторию, которая ничего не смогла понять, поэтому продолжили исследование в Онкологическом институте имени Герцена. Оттуда пришел ответ. Онкология подтвердилась.
Поговорив с моим лечащим врачом, которая вылечила рак два года назад, перерыв тонну информации о разбодяженных препаратах и врачах в онкоцентре на Каширке, я решила, что в России лечиться не буду. Было три пути – Германия, Израиль и США. Я выбрала Израиль, тогда еще здесь не бомбили. Мы отправили все документы в клинику в Тель-Авиве. Посмотрев заключения российских врачей, израильские забили тревогу и сказали срочно прилетать, так как нужна расширенная резекция (вторая операция), лучевая терапия и химиотерапия. И все это emergency, < срочно> ! Мне запретили всё: любые физические нагрузки, сауну, массаж, алкоголь, стресс, пребывание на солнце. Можно только ходить. Плавать было тоже нельзя из-за свежего шва.
Только сидя в Шереметьево, я узнала о бомбежках. Рекомендации всех врачей «Наташа, главное, не нервничать» летели коту под хвост. В клинике у меня забрали все стекла и гистоблоки, которые я привезла, взяли анализы и сделали ускоренную биопсию. Это исследование – стандартная процедура перед лечением. Ждать нужно было три дня. Я не знала, чем себя занять, загорать в стране с палящим солнцем мне нельзя, поэтому гулять можно только в тени. Мысли все только о предстоящей операции, химиотерапии и облысении. За этот месяц у меня появились первые седые волосы, но это все равно лучше, чем голова-коленка. Отвлекалась от всего этого я только, когда нас бомбили и эвакуировали.
Так получилось, что сюда приехала моя приятельница Марина, отдыхать с подругой. Вчера позвали меня на экскурсию в Иерусалим. Я терпеть не могу экскурсии, всегда путешествую сама, но из-за бомбежек одной ехать было опасно, и я согласилась. У нас был противный гид-прощелыга. Он водил нас только по прикормленным ювелирным магазинам и не рассказывал почти ничего. Это камень, это стена, эта башня, это храм. Мне было жутко скучно, хотелось ему врезать и вернуться в отель. Но посмотреть Храм Гроба Господня и постоять у Стены Плача все-таки хотелось сильнее. Нас высадили из автобуса и повели по старому городу к Храму - ХГГ, как называл его наш идиотский гид. Я начала молиться про себя: «Я не знаю, как ты это сделаешь, но сотвори чудо, я больше никогда ни о чем не попрошу. Ты же все можешь».
Мои истерические мысли прервал телефонный звонок. Звонил мой врач Ури.
- Наташа, Вы можете говорить?
- Да, конечно.
- Вы где сейчас?
- Я в Иерусалиме, но, если нужно срочно приехать в клинику, то я возьму такси.
- Наташа.
- Да.
- Мы проверили все, Отправили все профессору, он один из лучших специалистов по сосудистым опухолям.
- И? И? Что? Что он сказал?
- Наташа, результат отрицательный. Профессор снимает диагноз на 99%, в России ошиблись. У Вас нет рака, это была доброкачественная опухоль.
- …….
- Наташа?
- …….
- Наташа? Алло? Алло? Вы здесь?
- Да…..ошиблись?
- Да, такое часто бывает в Вашей стране, к сожалению. К нам на химиотерапию приезжала недавно женщина молодая, лет 35. У нее обнаружили рак молочной железы, ей отрезали правую грудь. Потом она приехала к нам в Израиль, мы обследовали ее так же, как и Вас, но у нее не было онкологии, это была ошибка врачей.
- ОШИБКА ВРАЧЕЙ?????
- Да, мы отправили ее домой.
- А я? Я могу ехать домой?
- Давайте подождем еще три дня, когда будет окончательный ответ от профессора, мы всегда даем себе 1% на сомнения. Но на 99% Вы здоровы. Поздравляю Вас!
- То есть никаких операций, лучевых и химий?
- Никаких. Зачем они здоровому человеку??
«В России ошиблись. У Вас нет рака, это была доброкачественная опухоль»
Я сползла по стене, меня начало тошнить, слезы покатились гладом, руки затряслись. Я смогла отправить только одно сообщение. Мне стало совершенно наплевать на гида, бомбежки, жару. У Вас нет рака. У. ВАС. НЕТ. РАКА. Нет рака. У Вас нет рака. НЕТ!!!!!! РАКА!!!!! АААААААА!!!!!!!!
На ватных ногах я пошла в храм. Дошла до Голгофы, строго посмотрела на распятие: «Ну, и шуточки у тебя. Я чуть с ума не сошла». Через полчаса, не помню как, мы оказались у Стены Плача. Весь день я сочиняла, что напишу на бумажке, и как именно буду просить. Переживала, хватит ли мне одного крошечного листика, чтобы описать все свои терапии, операции, огромные суммы на лечение и душевные силы. Теперь я знала точно, что напишу. Только одно слово – спасибо.
И я точно знаю, зачем мне был дан этот адский месяц. Понять, кто готов быть рядом и в счастье, и в горе, и в болезни, и в здравии. Понять, что счастье здесь и сейчас, и оно в мелочах. Понять, что это небо прекрасно, и это солнце прекрасно. И жара, и дождь, и холод, и снег. Что можно быть слабой и это не преступление. Что любить – это счастье. И ссориться – это счастье. Что друзья – это не те, кто чеканит «все будет хорошо», а те, кто может часами хохотать вместе с тобой, хотя ты по их глазам видишь, как им тяжело. Ради этого стоило поседеть. И всегда будет стоить.
Актриса и соучредитель фонда «Подари жизнь» Чулпан Хаматова призвала москвичей активно сдавать кровь для ФНКЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева, сообщает РИА «Новости».
Собирая деньги на лечение тяжелобольных детей за рубежом, благотворительные фонды дискредитируют отечественную медицину, заявил главный детский онколог России Владимир Поляков. По мнению экспертов, граждане просто не знают о возможности лечиться за границей за счет бюджета.
Российские ученые придумали систему «Онкофайндер», которая может подбирать препарат для лечения конкретной опухоли, а также использоваться для поиска новых лекарств при лечении рака. Команду поддержали инвесторы.